Антуан наконец закончил терзать Элизабет и отпустил ее голову, которую сжимал до этого крепко, но бережно. Лиз откинулась на смятые простыни и перестала постанывать. В горле её пересохло, сил больше не было. Где находились подушки, она понятия не имела,так и лежала секунду, минуту, а может, вечность — время утратило смысл.

Расслабленное тело девушки скрутило судорогой. Она вцепилась пальцами в одеяло, которым Антуан заботливо прикрыл её голые ноги. Глаза закатились, дыхание стало резким, отрывистым, сердце словно пропустило пару ударов, а затем забилось в бешеном ритме. Прядка влажных тёмных волос прилипла ко лбу, по виску стекла капля пота. Элизабет прикусила и без того болезненно опухшие губы, откуда-то из глубин груди раздался хриплый стон, пишет menscult.ua. Она чувствовала приближение волны, ждала её, металась по кровати, и это ожидание становилось мучительным. Но волна не приходила.

Антуан был рядом. Он опасался подходить близко, чтобы не сбить настрой возлюбленной — он знал, как хрупка женская душевная организация. Он сидел на кровати, сжимая ее ладонь, хоть Лиз, возможно, этого и не замечала. Всеми фибрами души он стремился помочь ей, направить к логическому завершению её терзания, но не знал, как. Он сделал всё, что мог, и сделал немало. Лиз было очень сложно угодить.

...В комнате пахло потом и лесными травами. Солнечный луч, пробившись сквозь щель в нераскрытых шторах, мазнул по полу, отскочил от фарфоровой кружки на столике рядом с Лиз и разлёгся на кровати, среди вороха мятой влажной ткани.

А девушка продолжала учащенно дышать. Лицо её налилось кровью, в ушах гремел пульс, она уже не стонала, а почти поскуливала. Наконец, тело её выгнулось дугой, пальцы рук и ног судорожно сжались, голова откинулась назад, а мышцы напряглись до предела. Каждый мускул, каждая клеточка в её теле сейчас напоминала натянутую струну. Элизабет зажмурила глаза, широко открыла рот и...

— А-а-апчх-х-хи-и-и!!!

Антон осторожно погладил её по голове и протянул платок.

Лиза смачно сморкнулась и недовольно зыркнула на своего парня воспалёнными глазами.

— Чёфт пы попгал, Тоха, тфой тугацкий алоэ, — гнусаво сказала она. — Теужели пет полее гуманнопо спосопа вечить наспофк?!